ФИНАЛЬНЫЙ СПАСИТЕЛЬНЫЙ УКОЛОт редакции МИХАЭЛЬ
МЕРЦНАДЕЖДА ИЛИ УЖАС?

Сначала были слухи. Что в России есть врач, который освобождает героиновых наркоманов от зависимости – успешность лечения сенсационная, почти 80%. Репортер Нина Херманн быстро взялась за расследование – и раскрыла историю, которая насколько подлинна, настолько и много вопросов оставляет открытыми. Она нашла в Москве того самого доктора Зобина, который освобождает джанки от зависимости. Процедура продолжается три дня, и от метода, с помощью которого врач манипулирует сознанием своих пациентов, у некоторых просто мороз по коже пойдет. Метод был разработан в советские времена. Как точно он функционирует, доктор не хочет, не имеет права объяснять. Страшная сказка из времен холодной войны? Нина Херманн побывала вместе с Патриком Лутцем, героиновым наркоманом из Ст.Галлена, в Москве и вынуждена констатировать: это работает. Изъеденный наркотиком и сомнениями в себе мужчина превратился в нового, счастливого человека, который готов брать на себя ответственность за собственную жизнь. История-надежда? Дискуссия о методе Зобина еще только начинается. Читайте в нашем журнале историю "Финальный спасительный укол" и составьте свое собственное мнение.

ГЕРОИН
Текст: НИНА ХЕРМАНН
Фото: ДМИТРИЙ БЕЛЯКОВ и МАЙНРАД ШАДЭ

После 23 лет героиновой зависимости Патрик Лутц решился на самое радикальное в мире средство – лечение по методу доктора Зобина в Москве. SIE+ER сопровождал швейцарского пациента на лечение у доктора Михаила Зобина и познакомился с таинственной историей успеха, которой бы и не было, если бы не было холодной войны.Горячо стало у него в голове, очень горячо, а потом Патрик поднялся в воздух. Он мог летать и летал со скоростью молнии, носился, как на русских горках, летел головой на пеструю стену. И насквозь,через нее. И – никакого удара, никакого хлопка – только очень много света."Сейчас мы разбиваем матрицу", – доктор Зобин показывает на плоском мониторе графическое изображение, полоски вырастают и меняют свои цвета. Патрик лежит с закрытыми глазами, совершенно спокойно. Но сердце несется галопом, пульс – 126 ударов в минуту. Это лучший приход в его жизни. Последний – если миссия окажется удачной."Медицинский Центр доктора Зобина" – это бледно-желтое кирпичное здание в лесном пригороде Москвы. Постройка 70-х годов, два этажа. Частная клиника по лечению болезней зависимости, расположенная на территории военного госпиталя. Почему – а это уже относится к тем самым особенностям данной истории, о которых можно лишь умозрительно рассуждать. Кое-что покажется невероятным. Но это правда.От лечения спортом до лечения криком – 38 летний Патрик Лутц из Ст.Галлена прошел уже все. Бесчисленное множество раз он проходил детоксикацию, но этот маленький человек оставался с ним. Маленький человек в его мозге, который в какие-то моменты запрыгивает ему на плечо и шепчет в ухо: "Пэдди, привет, не надо стресса, бахнись". Он хочет героина. Он лучший друг и самый главный враг Патрика. Вот уже 23 года.Патрик Лутц работает техником в альтернативном культурном центре, он милый человек с чувством юмора. В семь утра он делал себе первый укол, а в пять вечера – второй, таков был его распорядок на государственной героиновой программе. Так бы все и осталось, если бы его малышка не сказала ему совершенно определенно: "Мне нужен папочка, у которого нет стресса". Она имела в виду папочкину панику, которая возникала, если он не получал укол своевременно. 10-летняя дочь живет у матери, его бывшей жены, год назад услышавшей о методе Зобина. Патрик отнесся к этому с сомнением. 80% успешных случаев после трех дней лечения – ну да, слышали, знаем.И все-таки 12 марта 2006 года он вылетел из Цюриха рейсом Аэрофлота № 226 в Москву. Вместе с ним – изящная блондинка и накачанный южанин. "Радостный настрой и жизненная сила обоих просто убедили меня", – говорит Патрик. "Я захотел почувствовать это и в себе". У супружеской пары из Бадена поездка к Зобину уже в прошлом: PR-консультант Николь Гир прошла этот блиц-курс в 2000 году. Сотрудник Гринписа Ненад Лазович – в 1997, она – после семи лет героина, он – после девяти. "После возвращения из Москвы героин стал нам абсолютно неинтересен", – говорят они. Вместе они организовали на немецкоговорящем пространстве работу для осуществления поездок к доктору Зобину. Патрик – десятый пациент из Швейцарии, сделавший ставку на "московский метод".21 день до начала лечения пациенты должны оставаться чистыми от наркотика. 13 февраля Патрик сделал свой последний героиновый укол. После поездки в Москву ему нельзя будет этого уже никогда.Понедельник, 13 марта 2006 года. "Центральный клинический военный госпиталь". Машина останавливается у Медицинского центра доктора Зобина. "А здесь уютно". В комнате ожидания Патрик опускается на большой коричневый кожаный диван.Облик доктора Зобина произвел на Патрика впечатление еще по фотографии из Интернета. Волосы и усы с проседью, знающие и лукавые карие глаза, внимательный лучащийся взгляд – словно он встретил наконец своего потерянного сына: "Добро пожаловать, Патрик".Доктор Михаил Зобин, 49 лет, раньше работал военным психиатром, получил образование и по психотерапии. Но он мало чего хочет знать о жизни Патрика, ничего о том дне, когда 14 летний парень нашел свою больную раком мать с хрипами умирающей в комнате, и началось его бегство от реальности. Вместо этого, доктор Зобин записывает: с 14 лет – алкоголь и марихуана, с 15 – кокаин, с 16- героин. Три с половиной года в тюрьме за распространение, но и там употреблял. Назад в общество – на государственной героиновой программе, с тех пор – никаких других наркотиков. Затем Зобин выдвигается на стуле из-за массивного деревянного стола и устраивается в двух метрах от Патрика."Твоя наркотическая зависимость – это психическое заболевание", – говорит он и начинает рисовать на маленькой доске голубые треугольники – опиатные рецепторы в мозге Патрика, на которые поступал наркотик. Доктор Зобин рисует маленькие красные круги внутри треугольников – при регулярном употреблении образуются энергетические станции, которые постоянно посылают сигналы в мозг: я хочу героина. Зобин быстро рисует, как образуется все больше таких больных рецепторов, которые требуют все больше вещества и срастаются друг с другом. "Матрица, которую мы должны разрушить". Против опиатной матрицы, по словам Зобина, у Патрика нет шансов. После детоксикации жаждущие рецепторы только впадают в дрему, в любой момент они могут пробудиться снова и взорваться "как вулкан". Когда спустя два часа доктор Михаил Зобин откладывает грифель, пациент говорит: "Больше двадцати лет я слышал только терапевтическую болтовню о моей зависимости. Теперь мне наконец хоть кто-то все объяснил. Огромное спасибо".По многим причинам доктор может говорить столь убедительно. Потому, например, что ему давно известно то, что другие коллеги только исследуют. "Новейшие открытия", ликовала в 2004 "Нью-Йорк таймс", когда американские исследователи обнаружили, что "многие наркотики вызывают тонкие изменения в мозге, которые остаются на недели, месяцы или годы". Для д-ра Зобина это давно известные сведения, еще со времен холодной войны. Еще будет возможность задать ему вопросы.Короткий перерыв. Патрик идет вместе с Николь и Ненадом, которые постоянно находятся с ним рядом, выкурить сигаретку за дверью. "Такого врача я никогда еще не встречал – такой свободный, открытый, внятный". Патрик просто очарован. "Папа Зобин – это легенда",- говорит Ненад, уж во всяком случае – в его родном Белграде, Зобин освободил от зависимости более десятка старых друзей Ненада. "Вокруг него слагаются самые дикие легенды. Якобы, его охраняют бодигарды, чтобы он не сбежал за границу. Каждый рисует свою картинку".Вот и в Швейцарии. "С некоторых пор работающие в сфере лечения болезней зависимости коллеги тревожно часто сталкиваются с вопросом, что думать о новом зобинском методе лечения", – пишет в апреле 2006 года "Scheriyer ?ryteyeitung" в статье под заголовком "Спорные обещания исцеления из Москвы – Чудо-курс для героинозависимых". Автор цитирует зобинские страницы в Интернете, скупо выдержанные в стиле криптограмм, и делает вывод: "В лучшем случае – всего лишь сомнительная процедура".Другого мнения придерживается Роберт Хэммиг, президент швейцарского общества медицины зависимостей (SSAM), которому Зобин первому из зарубежных экспертов позволил увидеть процесс лечения полностью. "Хотя многое и осталось тайным, у меня сложилось впечатление как об очень хорошо продуманном методе. И то, что он не отвечает парадигмам нашей медицинской школы, еще не основание для его дискредитации. В отдельных случаях я могу рекомендовать эту терапию пациентам".Если доля успеха действительно составляет почти 80%, как следует из клинического исследования, Патрик прошел не только самое радикальное, но и, возможно, самое успешное в мире лечение наркомании. Лечение стоит 6500 франков, за 12 500 франков в Швейцарии можно приобрести билет аll-inclusive – с перелетом и проживанием для сопровождающего лица. Правда, не все джанки выполняют предварительные условия для лечения у Зобина – прочная интегрированность в семью или в круг друзей, никакой зависимости от других наркотиков, желательно работа.Дело движется дальше. "Как на зуб ставится пломба, так и я запечатаю завтра твои рецепторы". Но сначала доктор разбомбит матрицу "Мы используем магниты, чтобы растрясти и разделить рецепторы. Затем будет введена определенная жидкость, и ты потеряешь чувство времени и пространства". Когда все вскроется, "мы введем нейропептиды, которые поступят на твои рецепторы и запечатают их". Нейропептиды – это вещества-курьеры центральной нервной системы.Прошли еще два часа. Патрик устал, кажется отсутствующим, но слушает очень внимательно. "Ты никогда не решал проблему, а сразу бросался к наркотику. Вся твоя жизнь вертелась только вокруг того, чтобы достать наркотик".Патрик уверен в себе как никогда прежде. "Он говорит как отец. Да я на Луну позволил бы ему меня запустить". Но ночью он не может уснуть. Он боится жизни без наркотиков. До утра сидит Патрик в баре гостиницы "Украина" – гигантском колоссе в кондитерском стиле – и наблюдает за вышедшими на охоту дамами горизонтального ремесла.У кушетки в процедурном кабинете, он абсолютно спокоен, пульс 66. "Патрик, сейчас ты почувствуешь тепло в голове", – это последние слова, которые он вспомнит. Огонь в черепной коробке, глаза щиплет, потом все просто прекрасно. Голос Зобина льется как молочный поток и белое журчание. Так, словно это объявление на станции метро, мимо которой Патрик проносится как скорый поезд. Переводчица говорит на швейцарском немецком, но только для него, все остальные слышат хохдойч. "Ты расстаешься сам с собой". Аппаратура пикает, пульсирует. На верхней части туловища Патрика приклеены электроды, лоб охватывают магнитные полоски, на затылке Зобин держит потрескивающий плоский прибор. В центре обстрела – предположительно центр чувств и страстей Патрика, лимбическая система, в которой расположено особенно много опиатных рецепторов. Магнитные поля могут воздействовать на электрохимические мозговые процессы, определяющие наши эмоции, наши воспоминания и нашу реальность. Нашу душу. Исследования в этой области ведутся по всему миру, и на зависимых тоже. Мир профессионалов ждет прорыва. Вдруг крик:"Wow!" И потом: "Crazy, hey, wow". Д-р Зобин кивает, это нормально. Патрик, лежащий на кровати, поднимает руки: там, где пролетает другой Патрик, он крушит руками все стены. "Very, very strange", – бормочет пациент. Странно слышать, как он впервые говорит по-английски. "I want coffee", – утром ему было нельзя. Его тело начинает дрожать. "Ты постепенно приходишь в себя". Патрик не хочет. "That's the trip of my life", – лепечет он и все же открывает глаза. Он возвращаются из далекого далека, и сначала ему кажется, что это совсем не он носился здесь в воздухе как супермен. Скорее, один из его размытых образов. "Я был в третьем измерении", – в конце концов произносит он и спрашивает, открывая глаза: "Мне можно уже говорить". Недоверчиво трясет головой, бьет себя кулаками в грудь: "Чувствую себя как горилла". Грудь напряжена. В полной растерянности он лежит еще несколько минут.У Зобина есть пока время для интервью. Что является великим искусством мастера? "Все, что имеет отношение к психике, имеет отношение к искусству". Зобин улыбается. В статье о своих исследованиях он так описывает цель: "активная переориентация пациента на бескомпромиссное поведение". Ну, с этим любой военный психиатр может что-то сделать.Д-р Зобин жонглирует от начала встречи до расставания, так, чтобы заложить в мозг Патрика новые руководства. Он собрал для себя пестрый букет из психо- и поведенческих теорий своих великих коллег, из которого он извлекает, например, "метод скрытой конфронтации". Вновь и вновь доктор подбрасывает Патрику понятия, которые тот увязывает в негативный контекст со своей зависимостью. Первые потрясения для матрицы, каналы которой зафиксированы лишь на одном: наркотик.Патрик после процедуры хотя и слабо стоит на ногах, но говорит, что "мог бы деревья вырывать из земли". Ночью он впервые спит так, как не спал со времен своей юности. Но по меньшей мере несколько лет должно теперь пройти до того момента, когда образуются новые здоровые рецепторы. А потом? Зобин пожимает плечами: "Я лечу больных, я не лечу судьбы".На прощание доктор еще раз напоминает пациенту три обязательных для выполнения команды: 1. не поддерживать контактов со старыми наркоманскими кругами; 2. занятость и спорт; 3. никакой жалости к себе. Он дает Патрику свою визитную карточку: "Звони мне, звони в любое время, и, пожалуйста, своевременно".Назад в Ст.Галлен, Патрик хочет сразу же себя проверить. Он идет в переулок, к джанки. "Боже мой, да они все выглядят как конченные". Ошеломленно он качает головой в адрес тех, к кому он словно никогда и не принадлежал. Он идет и к своему куратору по героиновой программе. "Покой в голове", он просто лучится. Черты его лица расправились, и все говорят, как хорошо он выглядит.Что бы не происходило с ним в Москве, Патрик не обдумает это снова и снова . Он занят тем, что вновь открывает для себя жизнь. Он может вновь ощущать вкус еды, совсем вдруг иначе после стольких лет одиночества, воспринимать женщин – они стали такими привлекательными. "Словно между мной и жизнью стояла стена, а теперь она рухнула".Его малышка с воплем радости запрыгнула к нему на руки. Смущенная, обернулась к матери: "Мамочка, папа выглядит совсем по-другому".